т.5 ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ - Страница 202

202

142

С. 319. Формой нельзя на всяком шагу стеснять следователя. — Следователь-психолог Порфирий Петрович по замыслу автора принадлежит к числу деятелей нового преобразованного суда 1865-1866 гг.

143

С. 320. Говорят вон, в Севастополе, сейчас после Альмы… — Во время Крымской войны 1853-1856 гг. после неблагоприятной для русской армии битвы на реке Альме 8 сентября 1854 г. англо-французские войска начали осаду Севастополя.

144

С. 320. …первую параллель открывает… — Начинает рыть первый ряд траншей.

145

С. 322. Буффон (франц. bouffon) — шут.

146

С. 323. …как прежний австрийский гофкригсрат ~ на бумаге-то они и Наполеона разбили и в полон взяли ~ а смотришь, генерал-то Мак и сдается со всей своей армией… — Гофкригсрат — придворный военный совет, высшее военное учреждение в Австрии. Австрийский фельдмаршал Мак (1752-1828) в 1805 г. был окружен французскими войсками под Ульмом (австрийский город и крепость на Дунае), и его армия сдалась в плен Наполеону. Эпизод появления Мака после поражения его армии в штабе Кутузова описан Толстым в романе «Война и мир» (Т. I, ч. 2, гл. III), начало которого («1805 год») появилось в печати в 1865-1866 г.; указанная глава романа Толстого была опубликована в «Русском вестнике» (1866, № 2) в промежутке между появлением в том же журнале первой и последующих частей «Преступления и наказания».

147

С. 323. …люблю я читать все эти военные реляции… — В 1860-х годах широко рекламировалась в газетах книга «Политическая и военная жизнь Наполеона, сочинение генерал-адъютанта барона Жомини, переведенное с французского Н. Линдфорсом. Описание сражений» (СПб., 1844). Здесь излагались подробности сражений и приводились военные реляции Наполеона.

148

С. 328. …фамилия теперь приехала… — Здесь слово «фамилия» употреблено в значении: семья (франц. famille).

149

С. 331. Полишинель (франц. polichinelle) — шут, паяц, персонаж французского кукольного театра, имя которого стало нарицательным.

150

С. 341. …на всю эту дрянь от Кнопа да из английского магазина… — Кноп — владелец галантерейного магазина в Петербурге. Английский магазин также торговал заграничными галантерейными изделиями.

151

С. 344. …способствовать будущему и скорому устройству новой «коммуны»… — Под влиянием учения Фурье и романа «Что делать?» в Петербурге появились коммуны, основанные передовой молодежью. Самой известной была Знаменская коммуна, устроенная В. А. Слепцовым на Знаменской улице (ныне ул. Восстания).

152

С. 344. …где-нибудь в Мещанской… — В Средней Мещанской (ныне Гражданской) улице в Петербурге находилась коммуна, помещавшаяся до этого в Эртелевом переулке № 4, в доме Хрущова. Впоследствии члены коммуны сняли комнаты на Седьмой линии Васильевского острова. Среди членов коммуны были люди, отбывшие срок заключения в крепости в связи с делом Д. В. Каракозова, совершившего 4 апреля 1866 г. покушение на Александра II. По делу Каракозова было арестовано много представителей революционной молодежи.

153

будем различать (франц.).

154

С. 350. Она великолепно, например, поняла вопрос о целовании рук, то есть что мужчина оскорбляет женщину неравенством, если целует у ней руку. — Лебезятников намекает на рассуждение Веры Павловны в романе Чернышевского «Что делать?» («не надобно мужчинам целовать рук у женщин. Это, мой милый, должно бы быть очень обидно для женщин; это значит, что их не считают такими же людьми…» — гл. 2, XVIII).

155

С. 350. Об ассоциациях рабочих во Франции она тоже слушала внимательно. — В 1864 г. в «Современнике» печаталась статья Ю. Г. Жуковского «Историческое развитие вопроса о рабочих ассоциациях во Франции» (№ 4, 6).

156

С. 350. Теперь я толкую ей вопрос свободного входа в комнаты в будущем обществе. — Лебезятников излагает одну из идей Чернышевского, низводя ее до своего уровня: «У нас будут две комнаты, твоя и моя, и третья, в которой мы будем пить чай, обедать, принимать гостей <…> Я в твою комнату не смею входить, чтоб не надоедать тебе <…> Ты в мою также…» (Ср.: «Что делать?», гл. 2, XVIII).

157

С. 350. …деятельность, которая ~ выше ~ какого-нибудь Рафаэля или Пушкина, потому что полезнее! — Лебезятников пересказывает здесь в нарочито окарикатуренном автором виде полемические высказывания критиков журнала «Русское слово» — В. А. Зайцева и Д. И. Писарева, боровшихся с идеями «чистой» науки и «чистого» искусства и требовавших от науки и искусства непосредственной практической пользы для общества.

158

С. 350-351. Всё, что полезно человечеству, то и благородно! Я понимаю только одно слово: полезное! — Эти слова представляют собой также намек на высказывания Писарева, а отчасти и Чернышевского, писавшего в работе «Антропологический принцип в философии» (1860): «Только то, что полезно для человека вообще, признается за истинное добро» (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. М., 1950. Т. 7. С. 288).

О подлинном смысле понятия «пользы» в устах революционных демократов 1860-х годов Д. И. Писарев писал в статье «Реалисты» (1864): «Реалисты, построившие всю свою жизнь на идее общей пользы и разумного труда, относятся презрительно и враждебно ко всему, что разъединяет человеческие интересы, и ко всему, что отвлекает человека от общеполезной деятельности <…> Последовательный реализм безусловно презирает всё, что не приносит существенной пользы, но слово „польза“ мы принимаем совсем не в том узком смысле, в каком его навязывают нам наши литературные антагонисты. Мы вовсе не говорим поэту: „шей сапоги“, или историку: „пеки кулебяки“. Но мы требуем непременно, чтобы поэт, как поэт, и историк, как историк, приносили каждый в своей специальности действительную пользу» (Писарев Д. И. Собр. соч.: В 4 т. М., 1956. Т. 3. С. 82, 92).

202